|
Первый из могикан|2 Нивелир-металлоискатель |
||||
|
Идеика Вторая часть повесть-трилогии о носителях неординарных секс-первенств в окружающей среде лишь зарождающейся сексуальности социума... По этой части предположительно главным героем идёт Санька ("металлоискатель":), Леночка же и Маринка не уходят совсем, но играют вторым планом. Хотя до конца пока всё-таки не просмотрено... На 04.06.2009 готов лишь один, предположительно начально-стартовый, фрагмент... Игровое поле ... ... Началось всё нарядно весьма. Саня сидел на скамейке – троллейбуса ждал. Троллейбус не шёл. Было жарко вокруг, и на открытой солнцу остановке по случаю июльского зноя никого. Периодически едва ощутимо, но весьма настойчиво, хотелось пороться – по случаю совместной командировки Леночки и Марины на какие-то курсы, где они благополучно пребывали уже целых две недели. Тут этот друг и подсел. Мужчина лет сорока лысовато-полной комплекции, озираясь, нарисовался и сел сразу же на довольно-таки близкое для пустой лавочки расстояние. Спросил что-то там за трамвай, который троллейбус, потом что-то ещё и явно клеился уже в близкие приятели. «Пидар, что ли?», подумал Саша и посмотрел внимательно на соседа. – Девочку, наверное, ждёшь? – продолжал тянуть пухлый тип. – Да нет, троллейбуса, – сказал Саня. – А девочки у тебя не было ещё? – уточнил, поёрзывая, товарищ. – Хотелось бы, наверное, с девочкой?.. Тут пухлый слегка подмигнул. – А писюлёк дрочить пробовал? Хочешь, пойдём – научу… «Писюлёк!», подумал Саня порывисто, «Эх, вдуть бы тебе в сраку, чтоб не потел!». Но хамить не хотелось совсем, а пороться хоть уж с кем хотелось более, чем примерно с неделю. И Саша решился. – Как «дрочить»? – спросил он, на глазах съёживаясь, как от нахлынувшего смущения и добавил ещё: – Дяденька… – Пойдём вон туда – покажу! – «дяденька» аж затрясся слегка. Они прошли за ближайший угол во двор, где окна ещё не начинались, а обзор с улицы уже прикрывался. Дяденька тут же расставил мотню и вылупил на свет фиолетовую большую залупу. – Вот потрогай возьми и покажу… Саня изобразил нерешительность и слегка взялся ладонью за залупу. Хуй воспрял, как вареник в сметане. И дуться стал прямо на глазах. «Дяденьку» забило в конвульсиях, он закатил глаза и, протяжно охнув, слил струю молофьи в Сашину руку. «Наверно долго терпел! Исстрадался весь», подумал Саша и отдёрнул руку словно в лёгком негодовании. – Не бойся, знаешь как приятно, хочешь я тебе сделаю так? – заговорил, поспешно пряча конец в штаны, мужчина. – А ну ссать на углу! – вдруг свирепо раздалось из глубины двора. – Дворничиха! – определил вслух Саня, и оба они поспешно ретировались из подворотни. По бульвару они шли уже вполне соответственно, как профнаставник и его молодой подопечный из какой-нибудь стройшараги. – Ну что пойдёшь ко мне? Я недалеко здесь живу – четыре остановки. Тебя как зовут? – чуть не мурлыкал от резкого опустошения «дяденька», идя рядом с размякшей вальяжностью поднапоровшегося кота. – Саша, – негромко сказал Саша, тычась глазами в тротуарную плитку. – Хорошее имя, – ворковал уже в троллейбусе новый знакомый и, словно невзначай, лапал Сашу за ляжки, норовя ухватить за писюн через брючину. – А меня Игорь Карлович или дядя Игорь… Дверь открыла женщина лет пятидесяти, объёмных форм, похожая на Игорь Карловича. «Наверно, сестра», подумал Саша, но оказалось, что нет. – Игорёк, опять мальца притащил! – укоризненно воскликнула женщина. – Мам, исключительно для проработки его инженерики! Ему нужно подтянуть сопромат, – Игорь Карлович, обернувшись к Сане, заговорщицки подмигнул и приподнял палец к губам. – «Сопромат»! – вздохнула полная женщина. – Знаю я твой сопромат! Ну идите уж пейте чай. Только что закипел. – Это мамка моя. Тебе – тётя Лина, – сказал шёпотом Игорь Карлович и мягко подтолкнул Сашу под попу в ванну мыть руки. Игорь Карлович суетился ещё что-то в своей комнате, видимо приводя её в божий вид, и сам потом мыл в ванной руки, когда Лия Ашотовна – как сама представилась женщина – разливая чай по кружкам, горячо зашептала: «Пей чай и скорее беги отсуда! Отъебёт он тебя!» «Как отъебёт?», сделал непонимающий вид Саня. «В попочку! В твою драгоценную попочку!», шептала очень горячо в самое ухо тётя Лина, а груди её как два спелых арбуза столь же горячо и мягко накатывались ему на плечо. Саша сделал большие глаза и изобразил на лице готовность бежать даже не после чая, а сию минуту. Но после чая, словно слегка призадумавшись, вздохнул, взглянул на Лию Ашотовну взглядом девочки, уводимой в пещеру к злому дракону, которую напрасно пытался спасти благородный рыцарь, и пошёл за Игорем Карловичем. В комнате были занавешены все шторы. Яркий свет дня, проходя сквозь них, ложился лишь мягкой жёлтой полутенью на всё вокруг. Игорь Карлович, по-домашнему одетый в трико, фривольно развалился на диване выставив вперёд свой надутый к чему-то бугор и пригласил сесть рядом Сашу. Саша присел на краешек, а Игорь Карлович достал с полки три толстых альбома и раскрыл первый из них. – Ты такое видал? – спросил он. Такого Саня действительно не видал, и хуй его встал торчком под тугими джинсами. На любительских, но цветных фотографиях откровенно еблись семейные и присемейные пары. Каждая семья фотографировалась сначала во вполне благопристойном состоянии, на фоне своей квартиры и в крайне обыденной ситуации: кто пил чай, кто смотрел телек, кто гладил кошку между ушей, читая книгу или просматривая просто-журнал. А потом ситуация разворачивалась на полный сто восьмидесятый секс-градус и только что благочинная ячейка общества демонстрировала свои интимные способности на всю катушку. Особенно Сашу поразила способность фотографа для удобного ракурса буквально выложиться и чуть не в пизду залезть с объективом. Фотограф снимал может и непрофессиональный, но эрограф это был бесспорно исключительный… Саню пёрло вовсю. Хуй стоял. Игорь Карлович робко положил руку ему на мотню и резко сжал. Саша сделал вид, что не замечает и, не обращая внимания, продолжал пролистывать альбом. Над фотографией, где женщину просто вывернуло раком на объектив, Саша расстегнул молнию и выпростал хуй, тут же стремительно подхваченный и крепко зажатый в горячей пухлой ладони. Над фотографией же, где женщина, до того лишь кокетливо оголявшая попочку с видом смущённой своим поступком школьной учительницы, почти без перехода с упоением насаживалась на кряжистый головастый сук волосатою до неприличия пиздой, Саша не выдержал и всё вокруг залил своим молоком… – Ничего-ничего! – говорил дядя Игорь, вытирая замшей фотографии. – Ты не первый такой. Там где глянец снят, посмотри… Саша пролистал несколько страниц. Глянец был снят часто… – А что в тех альбомах? – спросил Саша, смущённо вправляя чуть пообмякший писюн в штаны и вожделенно взирая на ещё пару нетронутых им альбомов. – Раздевайся и пососи – покажу! – Игорь Карлович снова заговорщицки подмигнул и вынул из трико конец, слегка потряхивая его набрякшей головой. – Сосать? Хуй? – Саша округлил глаза на Игорь Карловича. – Ну и что! – Игорь Карлович поспешно стягивал с Саши майку и джинсы. – Ты попробуй. Он сладеньки-ий… Вместе с джинсами Игорь Карлович стянул и трусы, и Саша наклонился лицом к его паху. Игорь Карлович тут же вцепился пальцами в его ягодицы и, растягивая сильно их в стороны, потянул на себя. Саша уткнулся лицом и перестал что-либо видеть. На ощупь губами он нашёл хуй и засосал. «Сладенький» солоно мазнул по губам и вошёл весь вовнутрь широко раскрытого Сашиного рта. Потолще, чем у Леночки, он крепко засел во рту, и Саше после этого оставалось только розоветь от напряженья в щеках и натужно причмокивать. Разряжаться Игорь Карлович не захотел. – Ну хорош! – похвалил он старательно подставленный рот Саши и, вынув, сказал: – Бери, смотри! Саша взял второй альбом и перевернул страницу. С первого же листа фотографии качественно изменились в сравнении с предыдущим альбомом – состав семей значительно расширился. На первых страницах ещё более менее пристойно помогали «друзья» и «подруги» семьи, но дальше пошли уже сцены откровенно семейного «сотворчества». Оголтелый инцест раскинулся перед Сашей во всей своей необузданно-дикой красе. Четырнадцатилетняя дочка использующая с мамой одну свечу на две сразу пизды… Лохматый стержень отца, руками мамки вкладываемый в нежный усердно-разинутый ротик дочери… Два брата-близнеца лет двадцати обучающие шестнадцатилетнюю сестрёнку правилам вступления в брак… У Саши снова надыбился. Игорь Карлович поглаживал его по стволу и безудержно лапал за жопу, то и дело стараясь указательным пальцем «поддеть на крючок» его узкую дырочку… – Стань на карачки, – предложил Игорь Карлович уже не совсем неожиданно. – Так удобней смотреть. И третий тогда покажу! Саша с покорностью стал в колено-локтевую позицию, с задранной к потолку голой задницей. Увлекательные картинки продолжали мелькать перед глазами, а сзади сопел и водил по попе смазанным чем-то пальцем Игорь Карлович. Второй альбом кончился, под животом у Саши всё дрожало, и он потянулся за третьим. Тут спина его словно самопроизвольно прогнулась и он почувствовал, как толстая горячая головка входит в его задний проход… На мгновение он замер, а потом приоткрыл первую страницу третьего альбома, и хуй влез на всю! С первой страницы альбома смотрела женским чёрным глазом загнутая раком Лия Ашотовна. Тётя Лина, видимо, стирала бельё в ванной, сильно перегнувшись через край, и её обильно поросшее чёрной волоснёй очко с сильно раздвинувшимися объёмными булками всецело удалось запечатлеть пронырливому фотографу. В том, что это была именно Лия Ашотовна, не оставляли сомнений последующие фотографии всего альбома посвящённого только ей. Ракурсы говорили о явной скрытности фотографировавшего, но снимки свидетельствовали и о его исключительной удачливости, либо невероятном терпении и упорстве. Лия Ашотовна вешающая бельё, похоже на даче, в костюме Евы… Лия Ашотовна загнувшаяся несколько раз над писсуаром и, ниже, над разными кустами в самых принуждённых и непринуждённых уже обстоятельствах… Спящая неглиже, с широко раскрытыми нижними губами и натирающая тщательно мочалкой пизду… Моющая большие груди и подмывающая после приниженных нужд зад… И даже целая серия обильного широконожья за бритьём Лией Ашотовной жопы и пизды… Игорь Карлович сзади пёр Сашу вовсю, а Саша не отрывался от фотографий и только слюнки пускал от удовольствия своим покачивающимся под животом надутым концом. – Уф!.. Эти фотки я даже матери не показывал! – удовлетворённо отдуваясь, слез с Саши дядя Игорь. – Хоть ебу её уж лет с пяток… – Тётю Лину? – удивлённо спросил Саша и потрогал пальцами в заднем проходе. Было мокро, липко и горячо… – Ага, – просто сказал Игорь Карлович и, открыв дверь, позвал: – Мам, иди-ка сюда! Саша поспешно спрятался за грудой одежды. – Тебе чего, Игорёк? – возникла в проёме тётя Лина. – Отсоси молодцу, – сказал Игорь Карлович. – Так давал – загляденье! – Ты бесстыжий совсем! – поправляя смущённо причёску, сказала Лия Ашотовна сыну и опустилась на колени перед Сашей. Саша выпростал исплакавшийся уже хуй и дал в широко распахнутый рот. Мягкие губы тёти Лины нежно обволокли подрагивающую тёплую плоть. Но и Саша не ограничился просто вафлизмом. Изо всех сил сдерживаясь, на последнем дыхании он вынул чуть не дымящийся уже хуй изо рта Лии Ашотовны, поцеловал её в губы, зашёл сзади и, задрав на спину подол её красивого платья, спустил до колен ей большие трусы и загнал своего жеребца под её белые ягодицы – прямо в плотную дырочку сраки. Тётя Лина посмотрела торжествующе на сына и поводила слегка ягодицами вверх и вниз, как бы подныривая разрезом под Сашин член, чего Саше оказалось вполне достаточно, чтобы, долго уж больше не думая, разрядить ей во сраку весь хуй… ... ... ... ... ... ... ... ...
|
||||
|
Версия 0.0 2001 |
||||